И телом, и душой - Страница 58

- Олимпиаду он, конечно же, выиграл, - проговорила Лидия Максимовна. – Разве могло быть иначе? А когда пришел к отцу с этой радостной новостью, тот сказал лишь, что он молодец, - глаза женщины засветились от слез. – Саша не смог отвезти его в Альпы, сказал, что не может оставить работу, бросить своих пациентов ради недельного отдыха за границей. Надежды Макса рухнули, рассыпалась мечта. Отец его предал, обманул. Он так ему верил, а тот… его просто обманул.

Обманул. Предал…

Как и она, тогда, девять лет назад, предала и обманула?..

- Максим не мог ему этого простить, - выдавила из себя женщина.

- Не мог?.. – прошептала Лена одними губами.

- Он держал обиду на отца три года, дорогая, - проговорила женщина с горечью. – Три года, ты можешь себе представить?! Не разговаривал с ним, даже словом не перекинулся, полгода! Обида, злость, ярость… - женщина подняла на девушку глаза, блестящие от слез. – И даже по прошествии трех лет, когда, казалось, уже пора забыть, остыть, понять и простить за эту ложь… - тяжело вздохнула, сглотнула. – Мы все чувствовали, что Максим так и не стал относиться к отцу, как раньше. Что-то изменилось безвозвратно.

Лена подняла на свекровь полный боли взгляд.

- И сейчас? – прошептала девушка, едва шевеля сухими губами.

Лидия Максимовна покачала головой.

- Нет, сейчас уже нет, - ответила она. - Но прошел не один год и не два, прежде чем Максим смог забыть и перешагнуть через это предательство. Понимаешь? - отставив чашку в сторону, женщина нагнулась к Лене и сжала ее холодные ладони в своих. – Максим любил отца, очень сильно любил, и тот предал его. Он оказался не готовым к подобному, чтобы близкий человек, дорогой сердцу, так поступил, - стиснула Ленину руку очень крепко. – Максим любит тебя. И тогда тоже любил. Любил очень сильно. Если бы не любил, ушел бы, забыл о том, что случилось… Он бы и не запомнил этого, если бы ты… была ему не нужна, - встретила наполненный болью и горечью взгляд невестки. – Но ты ему дорога, и твое предательство… Ему больно, понимаешь? – заглянула в самую глубину карих глаз. – Из-за того, что он в тебя верил, а ты… как и его отец, не оправдала его ожиданий.

Сердце оглушительно застучало в груди, разнося сигналы молоточками в каждую клеточку тела.

Максим ее любит…

- Он сможет меня простить? – прошептала она, запинаясь.

- Сможет, - уверенно проговорила Лидия Максимовна и прижала Лену к себе, укладываю голову девушку себе на плечо. – Он уже простил.

Девушка замотала головой.

- Нет, не простил. Не простил еще…

- Простил, дорогая, поверь мне, - уверенно проговорила свекровь, прижимая девушку к себе и укачивая ее, как ребенка.

- Тогда почему он так ведет себя?.. – со слезами выговорила Лена, уткнувшись в плечо, чтобы скрыть слезы. А ведь не хотела плакать!

- Потому что его любовь к тебе очевидна лишь для нас, но не для него самого, - сказала женщина тихо. – Ему трудно любить кого-то, это единственное, в чем он не смог стать первым. А то, в чем он не может стать лидером, автоматически делает его проигравшим. А он не привык проигрывать. В этом все дело, - женщина прикрыла глаза, словно собираясь с мыслями. – Ему проще отказаться от любви, чем любить. Вот он и отказывается.

Слишком сложно. Слишком просто. Голова раскалывается от подобных мыслей.

Когда в течение многих лет ты веришь во что-то, то когда тебя пытаются уверить в обратном, очень трудно и тяжело перешагнуть через былую веру и поверить вновь.

Дрожь пронзила стрелой, поглощая собою даже наэлектризованную боль.

Лена вздрогнула, повела плечами, из глаз потекли слезы.

- Мне стоило уйти от него, - прошептала Лена надрывно. – Я должна была его отпустить тогда, он этого хотел, - поджала губы, почувствовав на языке соленый привкус. – Нужно было уйти еще тогда.

- Нет, - покачала женщина головой. – Нет, дорогая. Он бы не позволил тебе уйти. И сейчас тоже не позволит. Это невозможно, - погладила девушку по спине, словно успокаивая, а потом прошептала, умоляя: - Дай ему… время. Еще немного времени.

- Времени? Еще?! – зашептала Лена с горечью. – А девяти лет оказалось недостаточно?!

Лидия Максимовна отстранилась и заглянула в заплаканные глаза своей невестки.

- Недостаточно. Для моего сына недостаточно, - проговорила она уверенно и, увидев боль, отразившуюся на лице девушки, снова прижала ее к себе. – Не уходи от него, он этого не переживет. Не вынесет еще одного предательства. Дай ему еще один шанс. Пожалуйста.

- Я не собиралась уходить! – воскликнула девушка удивленно, прикрыла глаза, и по щеке тут же скользнула слезинка. – Не собиралась… Но и жить так я больше не могу, - распахнула глаза, горящие болью и сожалением. - Я задыхаюсь. Я умираю. Меня словно уничтожают. Моей виной, моей ложью, моим предательством. Я просто… теряюсь, теряю саму себя. И не могу больше так жить, - взглянула на свекровь, та смотрела на нее, не отрываясь. – Для меня девять лет… это слишком много.

Молчание, повисшее в воздухе, можно было поджечь, настолько наэлектризованным стал кислород. А потом вдруг превратилось в вакуум, вынуждая вновь и вновь вдыхать спасительный кислород, но не ощущая насыщения и удовлетворения.

- Что ты собираешься делать? – проговорила Лидия Максимовна дрожащими губами.